Практика уголовно правовой квалификации рейдерских поглощений

Автор(ы): Бидова Бэла Бертовна
Рубрика: Юридические науки
Журнал: «Евразийский Научный Журнал №12 2016» (декабрь)
Количество просмотров статьи: 1853
Показать PDF версию Противодействие коррупции в сфере недружественных слияний и поглощений (рейдерских захватов)

Бидова Бэла Бертовна
доктор юридических наук,
доцент кафедры уголовного права и криминологии
ФГБОУ ВО «Чеченский государственный университет»
E-mail: [email protected]

В настоящее время необходимо повысить эффективность уголовно-правовых мер противодействия рейдерским захватам, в том числе средств антикоррупционного реагирования. Важно сосредоточить усилия на стадиях предупреждения и пресечения преступных проявлений; обеспечить координацию действий правоохранительных, регистрирующих и контролирующих органов, а также органов власти субъектов Федерации и местного самоуправления.[1]

Рейдерство становится бедой российского бизнеса. Несмотря на принимаемые меры со стороны правоохранительных органов, а также представителей предпринимательского сообщества, все больше юридических лиц становятся жертвами мошенников. Организации, в собственности которых находится коммерчески привлекательное имущество и которые не имеют достаточно сильной службы безопасности и юридической поддержки, становятся в первую очередь жертвами промышленных пиратов.

Несмотря на богатую палитру преступлений, связанных с рейдерством (особенно коррупционной направленности), с уголовно-правовой точки зрения следует вести речь о недружественных слияниях и поглощениях (рейдерских захватах) предприятий. Применительно к сфере уголовно-правового реагирования необходимо говорить о тех недружественных корпоративных слияниях и поглощениях, при которых руководящий состав целевой компании («компании-мишени»)[2] не согласен с готовящейся сделкой и осуществляет ряд противорейдерских мероприятий. В этом случае приобретающей компании приходится вести в сфере экономической деятельности действия против целевой компании не просто действия с целью слияния с ней, но и применять иные меры в целях ее преступного поглощения.

Следовательно, под рейдерством (рейдерскими захватами) следует понимать недружественные слияния и поглощения, сопровождающиеся установлением полного контроля над имуществом предприятия (движимым и недвижимым), повлекшие существенное нарушение экономических прав и законных интересов хозяйствующих субъектов. Понятия «недружественные слияния и поглощения (рейдерский захват) имущественного комплекса юридического лица«[3] и «недружественные слияния и поглощения (рейдерский захват) предприятия» носят тождественный смысл.

В диспозиции ч. 3 ст. 185.2 УК РФ отсутствует необходимый для квалификации рейдерских захватов признак — переход права собственности на ценные бумаги от одного правообладателя к другому. Используя позитивных опыт зарубежных государств в сфере криминализации нарушений порядка учета прав на ценные бумаги, полагаем целесообразным дополнить ст. 185.2 УК РФ ч. 4, предусматривающей ответственность за нарушение установленного порядка учета прав на ценные бумаги и внесение в реестр владельцев ценных бумаг ложных сведений, если эти деяния повлекли переход права собственности на ценные бумаги от одного лица к другому.[4]

Проведенный нами анализ отечественной судебно-следственной практики позволяет говорить о распространенности в среде рейдерства захватов чужого недвижимого имущества, в том числе земельных участков. Принимая во внимание этот факт и суммируя изложенные выше, можно выявить эффективную для УК РФ тенденцию. Во-первых, криминализацию в качестве деяния против собственности силовых захватов недвижимого имущества, повлекших переход права собственности. Во-вторых, указание в качестве квалифицирующего признака данного деяния использование лицом своего служебного положения.

Кроме того, разработки об уголовной ответственности за рейдерство, имеющиеся в уголовном законодательстве Казахстана, можно использовать при конструировании в УК РФ самостоятельной нормы о рейдерских захватах предприятий. Полагаем, что такую норму необходимо поместить в гл. 22 «Преступления в сфере экономической деятельности» УК РФ.

Криминогенная обстановка, связанная с захватом имущества, имущественных и неимущественных прав, денежных средств предприятий, из года в год продолжает оставаться сложной. Сегодня указанная категория преступлений представляют собой повышенную общественную опасность, поскольку такие деяния наносят невосполнимый ущерб экономической безопасности государства. Рейдерский захват имущества юридического лица отличается многогранностью, разноплановостью и повышенной латентностью.

Действия рейдеров в ряде случаев отличаются такой оригинальностью и своеобразием, что подобрать универсальный инструмент в виде отдельной методики установления субъектов, подлежащих ответственности за рейдерские захваты, весьма сложно. Это означает, что у правоприменителя могут возникнуть затруднения в вопросе доказывания вины рейдеров. Кроме того, иногда действующие лица известны и, в принципе, скрываться ни от кого не намерены.

Однако в данной ситуации важно учитывать неотъемлемые от совершения практически всех недружественных слияний и поглощений аксиомы: 1) рейдерские захваты всегда совершается организованной группой; 2) выгодоприобретатель является главным подозреваемым; 3) исполнители и выгодоприобретатель связаны между собой.

Результаты правоприменительной деятельности свидетельствуют, что уголовно-правовые нормы об ответственности за рейдерские захваты можно разграничить две группы. Во-первых, речь идет о статьях, непосредственно направленных на борьбу с рейдерскими захватами (ст. 170.1, 185.2, 185.3, 185.4, 185.5, 285.3). Во-вторых, при квалификации рейдерских захватов вменяется целый ряд норм коррупционной направленности, так или иначе содействующих недружественными корпоративными слияниями и поглощениями (ст.

201, 204, 290‒291.1, 303, 305 и др.). При этом динамика таких преступлений в настоящее время проявляет устойчивую тенденцию к снижению. Вместе с тем подобные процессы нельзя связать с оздоровлением криминальной, особенно коррупционной, обстановки в стране.

В основном это явление — результат ослабления работы правоохранительных органов, в первую очередь ее оперативной составляющей.

Коррупционные проявления в органах государственной власти и управления, местного самоуправления, коммерческих и иных организациях — тема острая и актуальная в свете тесной взаимосвязи коррупции и рейдерства. Коррупция, как правовое явление, содействует рейдерству в ходе захвата бизнеса, способствует преступным действиям, а также создает предпосылки для нарушений законодательства, скрывающих факты рейдерства, либо тормозящими ход расследования рейдерских захватов. Наиболее многочисленные нарушения, допускаемые коррупционерами в сфере экономической деятельности, связаны с ненадлежащим исполнением законодательства контролирующими органами, созданием различных административных барьеров предпринимательству, вымогательством взяток, неправомерным предоставлением льгот отдельным хозяйствующим субъектам,[5] нарушениями законодательства при государственной регистрации субъектов предпринимательской деятельности и их лицензировании, прямым и косвенным воспрепятствованием законной предпринимательской деятельности. Действия коррупционеров многообразны в своих проявлениях, что создает определенные трудности для их квалификации. Коррупция — это социальное явление, характеризующееся подкупом государственных и иных служащих и на этой основе корыстным использованием ими в личных либо узкогрупповых, корпоративных интересах официальных служебных полномочий, связанных с ними возможностей.

В настоящее время насчитывается более десятка составов преступлений коррупционной направленности, в том числе совершаемых в целях облегчения рейдерских захватов. Таким образом, недружественные слияния и поглощения (рейдерство) можно определить как отдельную группу деяний с выделением в числе их субъектов преступлений коррупционной направленности.

Литература:

1. Валласк Е. В. К вопросу об определении алгоритма совершения преступления, характеризуемого как «корпоративный захват» организации. — М.: «Альпина Бизнес Букс», 2014. — 210с.
2. Саидов З.А. Административно-правовой статус субъектов экономических отношений и проблемы его реализации // Полицейская деятельность . 2015. № 3 . С.
3. Саидов З.А. Государственно-частное партнерство в механизме административно-правового регулирования экономики // Российская юстиция . 2015. № 9 . С.
4. Хакимов Т. А. Враждебные поглощения. Технология, стратегия и тактика нападения //Слияние и поглощение. 2016. № 1. — С.
5. Саидов З.А. Экономка как объект административно-правового регулирования // NB: Административное право и практика администрирования . 2015. № 2 . С.

Незаконный захват чужой собственности — нужно ли искать защиту?

Рейдерство, или незаконный захват чужой собственности, как явление достигло в России небывалых размахов: по оценкам экспертов, ежегодно в нашей стране происходит до 70 тысяч рейдерских захватов. Причем сейчас защита от захвата требуется не только крупным корпорациям, но и небольшим фирмам — в этом и есть особенность современного рейдерства. Если раньше бизнес захватывался типично криминальными способами (шантаж, угроза, насилие, захват заложников, подделка документов и т.д.), то в настоящее время рейдеры в подавляющем большинстве случаев используют внешне законные способы, например, искусственное создание или покупку кредитной задолженности организации-«жертвы», внесение изменений в учредительные документы и незаконное приобретение долей в уставном капитале, выпуск фиктивных долговых обязательств и векселей. Для последующей легализации действий по захвату бизнеса привлекается штат квалифицированных юристов и адвокатов, которые используют средства гражданского судопроизводства и в качестве представителей получают необходимые судебные решения.

Кроме того, рейдерство может производиться при «поддержке» силовых структур — ОМОНа, полиции и т.д. В отличие от цивилизованного бизнеса, где слияние и поглощение предприятий как формы реорганизации основаны на взаимном согласии и равноправии сторон, а добрая воля лица, передающего бизнес или его часть явно выражена и не подвержена сомнению, в случае рейдерства захват активов происходит вопреки воле его предыдущих собственников. Учредители лишаются своей собственности и имущественных прав, терпят большие убытки и теряют источник дохода, а рейдеры, в свою очередь, практически за бесценок либо за сумму, на несколько порядков ниже рыночной, получают готовый бизнес.

Негативно рейдерство сказывается и на экономической ситуации, поскольку оно устраняет конкуренцию — неотъемлемую составляющую рыночной экономики, приводит к разорению среднего и малого бизнеса, потере рабочих мест.

Рейдерский захват — статья Уголовного кодекса РФ

• 179 УК РФ, если рейдер принуждает владельца организации заключить сделку по отчуждению имущества под угрозой насилия;
• 170.1 — в случаях, когда в регистрирующий орган представляются заведомо ложные данные в целях внесения недостоверных сведений в ЕГРЮЛ, реестр ценных бумаг или систему депозитарной учета;
• 170 — в отношении должностных лиц, регистрирующих заведомо незаконные сделки, искажающих сведения ЕГРЮЛ и государственного кадастра;
• 173.1 и 173.2 — при использовании в процессе захвата фирм-однодневок и подставных лиц;
• 183 — при незаконном получении сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну;
• 185.5 — фальсификация решения общего собрания или совета директоров общества;
• 186 — в части изготовления и сбыта ценных бумаг;
• 196 и 197 — преднамеренное и фиктивное банкротство;
• 303 — фальсификация доказательств, — при представлении в суд в целях получения неправосудного акта поддельных документов;
• 327 — подделка документов;
• ч. 3 ст. 299 — незаконное возбуждение уголовного дела в целях воспрепятствования предпринимательской деятельности.

Приведённый перечень является неполным, в зависимости от конкретных обстоятельств дела и используемых схем органы следствия могут квалифицировать действия рейдеров и их соучастников, совершающих в процессе захвата собственности сопутствующие общественно опасные деяния, по иным статьям УК РФ, предусматривающим ответственность за налоговые и иные преступления в сфере экономической деятельности, преступления против собственности и должностные преступления, преступления против правосудия, а также против жизни и здоровья граждан.

Депутаты и сенаторы Федерального собрания РФ неоднократно предлагали включить в УК РФ статью 159.7 УК РФ, предусматривающую ответственность непосредственно за рейдерский захват, причем наказание предлагалось сделать суровым — до 20 лет лишения свободы с конфискацией имущества. Представляется, что в связи с распространенностью данного деяния и его повышенной общественной опасностью, такие предложения вполне обоснованы; как мы отметили выше, имеющаяся редакция диспозиции статьи 159 УК РФ полностью охватывает действия правонарушителей по захвату чужой собственности, в связи с чем нет необходимости введения в кодекс отдельной статьи, предусматривающей ответственность за рейдерство.
Между тем санкция части 4 ст. 159 УК РФ, по которой и привлекаются к отвественности рейдеры, предусматривает максимальное наказание в виде лишения свободы сроком до 10 лет, относя эти преступления к категории тяжких. Введение отдельной части в ст. 159 УК РФ в отношении рейдеров позволило бы выделить это деяние в качестве вида мошенничества, предусмотрев повышенную ответственность за совершение подобных деяний с отнесением их к категории особо тяжких преступлений.

Все это способствовало бы сохранению стройности системы уголовного законодательства, облегчило бы практическое применение статьи в данной части, а также способствовало бы более полной реализации превентивной функции уголовного закона.

В случае введения в закон новой части ст. 159 УК РФ, вполне логично было бы отнести расследование уголовных дел данной категории к подследственности следователей Следственного комитета РФ, к которой отнесена основная масса преступлений в сфере экономической деятельности; это, на наш взгляд, положительным образом сказалось бы как на качестве расследования, так и на исключении споров о подсудности и соблюдении сроков при проведении проверок сообщений о фактах рейдерских захватов.

Защита от рейдерства — как обезопасить свою компанию?

В глобальном понимании рейдерство неистребимо, пока будут существовать пробелы в законодательстве, взяточничество и коррупция. Но любой фирме под силу снизить риск «попадания в руки» рейдеров. Для этого следует придерживаться следующих правил:

• полномочия в доверенности на любого сотрудника должны быть строго ограничены на решение узкого круга задач;
• передача активов и отчуждение собственности могут быть прерогативой совета директоров, а не менеджеров;
• процесс сбыта (передачи) третьим лицам долей в уставном капитале общества, недвижимого имущества, основных средств должен быть строго регламентирован отдельным внутренним нормативным документом общества с определением основополагающих положений в уставных документах;
• к выбору сотрудников, особенно топ-менеджеров, бухгалтеров, материально-ответственных и доверенных лиц стоит отнестись внимательно — лучше проверять их личности через службы безопасности или специальные агентства;
• акционерный капитал стоит по возможности максимально консолидировать в одних руках; при наличии множества акционеров необходимо реализовать систему мер по предотвращению скупки определённого количества (дающего право решающего голоса) акций сторонними лицами без ведома учредителей (основных акционеров);
• в устав следует быть введено правило о преимущественном праве покупки долей или акций, недвижимого имущества, основных средств, внутренних (внутрихолдинговых) векселей и иных долговых обязательств соответственно участниками (учредителями) и юридическими лицами, входящими в холдинг или группу предприятий;
• номинальных лиц в управлении компанией нужно избегать;
• в фирме должна действовать отлаженная система защиты информации;
• в организации необходима отдельная регламентация и строгий учёт действий по выпуску векселей и иных долговых обязательств;
• необходимы регламентация и строгий учёт всех действий по изготовлению, хранению и использованию печатей и штампов, используемых организацией в своей деятельности;
• необходима регламентация и строгий учёт взаимоотношений между руководителями и сотрудниками, входящими в административный аппарат общества, с внедрением практики «служебных записок» хотя бы в отношении тех действий или процессов, которые могут повлечь образование задолженности, реализацию долей в капитале общества, недвижимого имущества и основных средств;
• следует избегать сосредоточение функций по реализации основных активов общества и распоряжению крупными суммами денежных средств в руках одного лица, не являющегося основным или единственным собственником общества; при удалении собственников бизнеса от управления обществом необходима регламентация в уставных документах процедуры истребования их согласия на осуществление значимых сделок;
• необходимо поручить юристу или юридическому отделу не реже чем раз в месяц проверять базы ГАС «Правосудие» и иные базы судов на предмет наличия в производстве судов дел с участием либо в отношении общества;
• желательно закрепление в уставных документах общества принципа, согласно которому все действия по реализации долей в уставном капитале, недвижимого имущества и основных средств осуществляются конкретным нотариусом или нотариусами определенных нотариальных округов;
• вся деятельность фирмы должна осуществляться в строгом соответствии с действующим законодательством.

Штатному юристу, никогда не сталкивавшемуся с захватом чужой собственности, трудно оценить все риски и снизить их. В случаях, когда организация подвергается рейдерскому захвату, пострадавшие лица оказываются перед лицом целого ряда проблем: правоохранительные органы отказываются возбуждать уголовные дела;

• проверки по заявлениям о преступлении проводятся сотрудниками подразделений ЭБиПК МВД РФ формально и с нарушением процессуальных сроков;
• материалы проверок пересылаются из одного территориального подразделения в другое, из органов полиции в органы СКР в связи со спором о подследственности;
• не редко в возбуждении уголовного дела отказывается со ссылкой на наличие корпоративного спора и гражданского правонарушения.

Большое распространение в последние годы получил не предусмотренный законом термин «технический отказ», — оперативные сотрудники, не успевая принять закончить проверку в предусмотренный УПК РФ максимальный 30-дневный срок, выносят необоснованные постановления об отказе в возбуждении уголовного дела в расчете на отмену постановления прокуратурой с получением дополнительного месяца для проведения дополнительной проверки.

Например

Средний срок рассмотрения сообщения об экономическом преступлении сотрудниками ОЭБиПК УВД по ЦАО г. Москвы с момента подачи заявления о совершении преступления и до вынесения следователем постановления о возбуждении уголовного дела составил в 2017 году более 6 месяцев.

В подавляющем большинстве случаев оперативные сотрудники не виноваты в сложившейся ситуации и честно и добросовестно исполняют свои служебные обязанности, не успевая провести проверку в силу загруженности, занятости в иных делах, а также в силу специфики подобных дел, по которым необходимо проведение целого ряда оперативно-розыскных мероприятий, применение специальных познаний, проведение экспертиз и исследований. Да и сами злоумышленники никак не способствуют проведению проверки, уклоняются от явок для дачи объяснений, не представляют истребованные документы и т.п.

За столь длительное время, которое проходит с момента подачи заявления о совершении преступления и до принятия постановления о возбуждении уголовного дела, виновные лица успевают легализовать похищенное имущество, используя институт «добросовестного приобретательство» и средства гражданского судопроизводства, уничтожить доказательства и совершить иные действия, результаты которых впоследствии необратимым образом препятствуют производству по делу и его направлению в суд.

Поэтому, если вы не хотите потерять свой бизнес и заработанное имущество, заручитесь поддержкой уголовного адвоката, специализирующегося на защите бизнеса от экономических преступлений, который проведет аудит вашей фирмы и определит ее наиболее уязвимые места. Если механизм захвата уже запущен, адвокат не допустит передачи ваших активов в чужие руки и сделает все возможное, чтобы спасти фирму и привлечь виновных лиц к ответственности.

Практика применения методологии корпоративного рейдерства

В российском корпоративном праве слияние есть как одна из форм реорганизации в результате которой также создается новое юридическое лицо[1], следуя модели экономического единства новых юридических лиц. В этом смысле правовая природа характера отношений граничащих с рейдерством и практики слияний и поглощений зависит от редакции выбранного «сценария» членов совета директоров компании цели, а также акционеров. Условно говоря, под недружественными (враждебными) слияниями и поглощениями принято понимать те случаи, когда компания цель приобретается вопреки воли руководящего менеджмента (акционеров, исполнительных органов).

Однако, границы между враждебными и невраждебными отношениями – переходящие в рейдерство, зачастую размываются и являются условными постольку-поскольку так бывает, что в основе на первый взгляд вполне очевидных сделок по реструктуризации бизнеса может основываться леймотив, сопровождаемый цепочкой мнимых и притворных сделок — только лишь для цели перехода контроля в корпорации.

Так, например в России довольно распространенной практикой является «залоговое рейдерство при банкротстве». По данной категории дел рейдеры в лице банков вместо исполнения обязательств перед своими заёмщиками по выдаче денежных средств – искусственным образом создают фиктивное банкротство с тем, чтобы впоследствии с аффилированными подставными лицами (арбитражный управляющий, оценщик, подставной покупатель) реализовать залоговое имущество в своих интересах[2]. Более того, отметим, что как правило, с точки зрения практики рассмотрения данной категории дел и уголовно-правовой квалификации умысла – не привлекаются к уголовной ответственности оценщики (которые оперативно прекращают свой статус после совершения мнимой сделки), что позволяет им избегать ответственности и как результат быть пособниками в совершении преступлений по данной категории рейдерских атак[3].

В чём смысл? Схема довольно незаурядна и состоит примерно в следующем — есть крупная компания, которая берёт в кредит условно 7 миллиардов рублей на строительство жилого комплекса и взамен банк требует в залог землю. Далее, юридическое лицо, на условиях банка, предоставляет в залог землю[4].

Получается, что, если банк государственный, то руководящий менеджмент который оперирует денежными потоками по выдаче кредита, это соответственно не их деньги – это государственные денежные средства. Отметим, что как правило, аналогичные суммы денежных средств не выдаются единовременно в кредит. Соответственно, банк устанавливает ряд отлагательных условий для заемщика по выдаче общей суммы кредита – по частям.

Таким образом, банк устанавливая ряд обременительных, несправедливых и невыполнимых условий договора, связанных с тем, чтобы заемщик построив объект строительства не смог бы в конечном итоге выполнить отдельные, навязанные банком условия для получения суммы кредита и как результат – искусственное создании банком ситуации с целью доведения заёмщика до банкротства[5] и невыполнения банком условий договора по выдаче суммы кредита. Банк привлекает своих аффилированных лиц: арбитражного управляющего, оценщика и подставного покупателя с тем, что в конце сделки продать это залоговое имущество по заниженной стоимости, а после же сразу перепродать по более высокой стоимости через группу аффилированных подставных лиц-посредников. Таким образом, во-первых заемщик помимо того, что лишился своего имущества которое было перепродано по существенно заниженной стоимости, а во-вторых он еще остался должен банку.

В этом смысле, банк искусственно создал ситуацию при которой заёмщик фактически лишился возможности исполнить кредитное обязательство – то есть инициировал его банкротство через своих аффилированных лиц в банке, а именно – арбитражного управляющего, который находился с ним в преступной группе и который в свою очередь обратился к своим же подставным оценщикам для того, чтобы произвести оценку по значительно заниженной стоимости.

В итоге, соответственно купили эти земли по заниженной стоимости подставные люди данного государственного банка для последующей перепродажи по цепочке мнимых сделок конечному выгодоприобретателю[6].

Рассматривая актуальность данной проблематики, примечательно, что в историческом целеполагании банкротство являлось одним из самых широко-используемых инструментов в практике применения рейдерских механизмов. Так, например в период с 1993 по 1997 год в России в силу многочисленных пробелов законодательства – было зарегистрировано примерно только лишь 6000 апелляционных жалоб, однако к июню 1999 года их количество уже превысило порог 12000 жалоб по делам о банкротстве[7].

Принимая во-внимание специфику и политико-правовые начала данных процессов, отметим, что в своей основе цель рейдера заключается в том, чтобы посредством серии различных спекулятивных механизмов воздействия – получить от компании цели желаемого результата, а потом доведение до стадии банкротства и в конечном итоге посредством серии платежей — получения платы за реструктуризацию плана погашения долга перед кредитором (рейдером).

Кроме того, по категории дел рейдерства при банкротстве имеют место быть случаи, связанные с служебным подкупом судейского корпуса. В таких случаях, когда суд одобряет такую процедуру возбуждения дела о банкротстве, заинтересованные лица лоббируют в дело о банкротстве своих аффилированных лиц в качестве временных управляющих, которые в свою очередь выбирают своих аффилированных управляющих внешних кризис-менеджеров, которые предлагают свои услуги по плану реструктуризации погашения долгов. Впоследствии рейдер вовлекается в процесс лоббирования выбора кандидатов в органы управления, а также внешних кризисных менеджеров, которые включаются в процесс управления компанией, имея большой спектр полномочий при принятии управленческих решений руководящего менеджмента такого юридического лица.

Новый менеджмент в свою очередь выводит активы в свои аффилированные фирмы-однодневки либо банки с той целью, чтобы оказать давление на акционеров, которые впоследствии продадут свои акции и долю заинтересованному конечному рейдеру. Однако, в некоторых случаях, если всё же акционерам удастся доказать фальсификацию записи в ЕГРЮЛ подставных лиц (рейдеров), то это может послужить основанием для возбуждения уголовного дела по составам категории дел из экономических преступлений[8].

В этом контексте, приведём в качестве примера одно дело, заслуживающее внимания — «Павловскгранит».

Компания PPF Management LLC, учрежденная в штате Дэлавер в январе 2017 предъявила иск в южный районный суд штата Нью-Йорк к ПАО Сбербанк, а также к Герману Грефу о взыскании убытков в размере 750 миллионов долларов, причиненных рейдерскими атаками, а также попытками получения контроля в отношении холдинговой компании Павловскгранит. Предысторией послужило, когда в 2008 году Сергей Пойманов (исполняющий директор ЗАО Павловскгранит) взял заем у ОАО Сбербанк в размере 5.1 биллионов рублей для инвестирования в долгосрочные проекты (на покупку немецкого оборудования). Одним из участников потенциальной сделки выступало РЖД, которое проводило торги по продаже немецкого оборудования по переработке гранитного щебня, а также с проведением квалификационного отбора на право заключения договоров на поставку щебёночной продукции для нужд ОАО РЖД в период с 2010 по 2013 год[9].

В данном деле, важно отметить, что одним из фигурантов аффилированных лиц являлась компания НЭО Центр, которой была произведена финансовая оценка капитализации ЗАО «Павловскгранит» в размере 13.4 биллионов рублей. Однако, когда впоследствии РЖД отозвало контракт на поставку оборудования для Павловскгранит, тогда НЭО Центр была произведена переоценка капитализации и стоимость доли Сергея Пойманова в Павловскгранит была оценена на сумму 1.14 биллионов рублей, указывая на то, что сумма займа не соответствует сумме обеспечения в отличие от той которая была на этапе заключения договора займа. В результате Сбербанк настаивал на условиях договора по которым Сергей Пойманов передал бы в собственность большую часть акций компании Павловскгранит к Сбербанк с правом выкупа, однако Пойманов отказался от данных условий, продолжая платить суммы на условиях действующего договора займа после чего начался затяжной корпоративный конфликт[10].

Не рассматривая дальнейшие все детали данного дела, отметим, что значимость фабулы данного примера примечательна с той точки зрения, случаев иллюстрирующих — искусственное создание ситуаций преднамеренного банкротства и предбанкротной стадии «компании-цели» в переговорных процессах, а также посредством навязывания несправедливых условий договора, используемых в рейдерских схемах.

Обобщая рассмотрение данной проблематики рейдерских атак, обратимся к вопросу о механизмах защиты собственников и бенефициарных владельцев корпораций.

Так, например в США на рынке корпоративного контроля действует Закон Уильямса, который регламентирует ряд требований и условий для инвесторов и новых участников. Акционеры, которые претендуют на участие в новой корпорации – обязаны представить все существенные детали их тендерного предложения в Комиссию по ценным бумагам США с соблюдением определённого рода ряда условий с тем, чтобы обеспечить возможность руководящему менеджменту компании взвесить все потенциальные риски и оценить плюсы и минусы возможного сотрудничества с новыми входящими инвесторами[11].

В России, в части анти-рейдерских мер можно условно разделить на три группы вопросов тех механизмов, которые содержаться в блоке корпоративного права: 1) установленные в законах; 2) договорные конструкции; 3) уставные.

Кроме того, стороны в корпоративном договоре могут регламентировать ряд отлагательных и отменительных условий, ставя в зависимость приобретение того или иного плана реструктуризации для обеспечения стабильности в корпорации и минимизации рисков от рейдерских атак.

В заключение отметим, что, конечно, публичное право (административное, налоговое, уголовное и т.д) не должно подменять собой составы правонарушений, связанных с деятельностью единоличного исполнительного органа, в которых «мерилом» квалификации и легитимации установления обстоятельств по делу выступают элементы частно-правовой диспозитивности, вытекающие из корпоративных правоотношений. К сожалению в российской правовой действительности публично-правовые органы, в частности — следственные органы, в силу довольно ретроградного подхода, коррумпированности и недостаточной юридической компетенции — довольно часто неверно квалифицируют составы из экономических преступлений, необоснованно привлекая к уголовной ответственности лиц единоличного исполнительного органа. Поэтому рассуждать о каких-то тонких материях кодификации совершенствования российского гражданского законодательства в таких реалиях ужесточения репрессивного публично-правого регулирования — это всё равно, что «осьминога рядить во фрак», потому что российский юридический бизнес в таких условиях сегодня, к сожалению, превращается в «бюро по предоставлению похоронных услуг».
Автономия воли сторон не должна ограничиваться публичными нормами, то есть выражение воли не должно подвергаться публичному контролю в целях правовой определенности и для правильной квалификации дел на практике; определение понятия «целесообразность» не может являться сферой компетенции суда и подменять собой те решения, которые подведомственны рассмотрению органами исполнительной власти.

Существенным различием между российским и английским правом является, то что в России одним из составляющих элементов привлечения директора к публично-правовой ответственности является его фактические участие в деятельности юридического лица. Если директор был вовлечен в деятельность компании, то есть риски квалификации по уголовно-правовым составам поскольку часто презюмируется, что такое лицо совершило правонарушение наряду с самим юридическим лицом в силу факта занятия им данной должности, вне зависимости от наличия у него возможности давать обязательные указания обществу или легального статуса. Напротив, английская практика исходит из принципа «единой воли и руководящего интереса» устанавливая стандарт уголовного вменения преступлений только, когда директора явно действовали во вред компании.

[1] Ст. 57 ГК РФ / Гражданский Кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994.

(в ред. от 01.06.2019 №217-ФЗ) // «Российская газета». – №238-239.

[2] См., например: А.В. Финогенов. Проблемы квалификации преступлений, связанных с неправомерными действиями при банкротстве. Вестник Челябинского государственного университета.

2011, №4 (219).

[3] Так, в Определении №310-ЭС15-11302 Верховный Суд регламентировал позицию о том, что само по себе наличие иного результата оценки не может свидетельствовать о недостоверности ране установленной рыночной стоимости, поскольку сама по себе оценка носит вероятностный характер — тем самым ограничив гражданско-правовую ответственность оценщиков. Определение ВС №310-ЭС15-11302 по делу №А09-6803/2014 // СПС «КонсультантПлюс».

[4] как правило, при приеме в залог банки понижают реальную стоимость имущества при оценке на 30-40% — См. например: Мнение экспертов по оценочной деятельности ассоциации банков… — Режим доступа: https://cpa-russia.org/upload/%D0%9C%D0%A0%20%D0%BF%D0%BE%20%D0%BE%D1%86%D0%B5%D0%BD%D0%BA%D0%B5%20%D0%94%D0%97(1).pdf

[5] ФЗ от 26.10.2002 №127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» // «Парламентская газета». 2002.-209-210.

[6] См. например: дело А40-196139/2017 (АО Россельхозбанк против ОАО Стальинвест). — Режим доступа: http://kad.arbitr.ru/Card/d2a9784a-a287-4781-892e-b85b526ec632

[7] Volkov Vadim. Hostile Enterprise Takeovers: Russia’s Economy in 1998–2002 // Review of Central

and East European Law. 2004. Vol.

29. №4. P. 527-548.

[9] Примечательно в данном деле также то обстоятельство, что ОАО «Первая нерудная компания», которой проводился данный конкурс, организатором которого также выступал «Центр организации конкурсных закупок ОАО «РЖД» — результаты данного конкурса были направлены на ограничение доступа ЗАО «Павловскгранит» на данный рынок как одного из производителей гранитного щебня. Как результат – Федеральная антимонопольная служба вынесла предписание по основаниям нарушения ч.1 ст.10 закона «О защите конкуренции», что стало по своей сути прецедентным решением в отношении ОАО «РЖД» и ОАО «Первая нерудная компания». Фактически ФАС впервые данным решением указал на правонарушение такого масштаба корпорации. — Режим доступа: https://www.rbc.ru/economics/23/09/2011/5703ec8e9a79477633d3819d

[10] Corcoran. Sberbank and CEO Gref Hit with $750mn Corporate Raiding Lawsuit. — URL: https://www.intellinews.com/sberbank-and-ceo-gref-hit-with-750mn-corporate-raiding-lawsuit-114486/

[11] The Williams Act: A truly «modern assessment». – URL: https://corpgov.law.harvard.edu/wp-content/uploads/2011/10/The-Williams-Act-A-Truly-Modern-Assessment.pdf

[12] Федеральный закон «Об акционерных обществах» от 26.12.2005 №308-ФЗ // «Российская

газета». – 29.12.1995. — №248.

Рейдерский захват предприятия как преступление в РФ: проблемы квалификации при отсутствии специальной нормы в УК РФ

Рейдерство как явление появилось в нашей стране в связи с переходом в рыночную экономику, связано оно с незаконным захватом имущества предприятия любой формы собственности. Принято считать, что рейдерские захваты происходят в отношении крупных предприятий или предприятий, которые занимаются экспортом или иными международными сделками. Юридическим сообществом принято выделять три вида рейдерства:

1. «черное», связанное с применением насилия в отношении руководителей предприятия, участников, акционеров, особенно было распространено в 90-е гг;

2. «серое», когда захват происходит как правило либо с помощью злоупотребления правом, либо заручившись поддержкой суда, органов внутренних дел, налоговой, либо в совокупности;

3. «белое» рейдерство, происходящее в правовом поле, что является большой редкостью, например, скупка акций для дальнейшего завладения управлением.

Основные методы реализации рейдерских захватов с нарушениями УК РФ состоят в следующем:

• мошенничество;
• подделка документов: фальсификация протоколов собраний участников, акционеров, изготовление фальшивых документов, печатей и т.д.;
• вымогательство, угроза убийством или причинение тяжкого вреда здоровью;
• фиктивное банкротство;
• фальсификация единого государственного реестра юридических лиц, реестра владельцев ценных бумаг или системы депозитарного учета.

В настоящее время в УК РФ не имеется отдельного состава преступления — рейдерство. В 2020 году данную проблему пытались решить, направив инициативу о введении в УК РФ статьи 169.1 Рейдерский захват в адрес Генерального прокурора. В законопроекте устанавливалось, что под рейдерским захватом понимается ограничение в самостоятельности, в реализации прав и законных интересов компании, иное вмешательство в деятельность компании, изъятие имущества, совершенное с помощью рейдерского захвата, если ущерб от преступления составляет более 3000000 рублей, а также с использованием лицом своего служебного положения, либо действия, направленные на переход права собственности на имущество предприятия, если перечисленные действия совершены со злоупотреблением кредитором, либо учредителем (участником) юридического лица своими правами.

Применение насилия или угроза его применения являются обязательными признаками данного преступления. Однако данную инициативу не поддержали в Государственной Думе.

Квалификация преступных деяний на практике.

Как усматривается из практики, в целом при рейдерстве для реализации преступного умысла, связанного с захватом имущества, применяются разные способы достижения результата, что приводит к разным уголовным составам, соответственно и к разной квалификации, которые можно разбить на группы:

Первая группа связана с преступлениями против личности, наиболее частые – это вымогательство, в ходе которого, например, преступники могут, отобрать, путем угроз и психологического воздействия, у участника (акционера) долю в уставном капитале (акции), либо поскольку, исполнительный орган компании наделен полномочиями заключать договоры, т.е. действовать от лица компании, в частности подписывать документы по сделкам, то путем соответствующего воздействия, преступники могут принудить к заключению заведомо неисполнимой сделки, либо принудить отказаться от совершения выгодной сделки (179 УК РФ). Применяемое насилие может быть квалифицировано по разным составам преступления, в зависимости от наступившего результата (ст.ст. 105,111, 112,115 УК РФ).

Вторая группа связана с преступлениями против собственности, являющимися наиболее распространенными. Для рейдерства характерно получение имущественного комплекса путем обмана и злоупотребления доверием, которые могут привести также к незаконному переходу права управления юридическим лицом. (159 УК РФ).

Третья группа – преступления в сфере экономической деятельности, в УК РФ Федеральными законами от 30.10.2009 №241-ФЗ, от 01.07.2010 №147-ФЗ, от 07.12.2011 №419-ФЗ, введена группа норм, ст. ст. 170.1, 173.1, 173.2, 185.2, 185.4, 185.5, 285.3, устанавливающих ответственность за действия, которые являются инструментами рейдеров. Также в эту группу входят преступления, совершаемые при выводе активов из предприятия, квалифицируемые по ст.ст.

195-197 УК РФ, но к сожалению практика привлечения к уголовной ответственности по данным преступлениям крайне нерепрезентативна. Так на сайте Кемеровского областного суда опубликована Справка о практике рассмотрения судами Кемеровской области уголовных дел о неправомерных действиях в сфере банкротства №01-08/26-153 от 14.02.2012, где указано, что в 2011 году судьями Кемеровской области рассмотрено два уголовных дела в отношении двух лиц по ч.1 ст.195 УК РФ, в обоих случаях с вынесением обвинительного приговора, один из них постановлен в особом порядке судебного разбирательства; на сайте Оренбургского областного суда опубликовано Обобщение судебной практики по уголовным делам о неправомерных действиях в сфере банкротства (ст. ст. 195-197 УК РФ), в котором вообще сказано, что за 2011 год не было вступивших в законную силу приговоров по указанной категории дел, данные полученные из районных (городских) и мировых судов Оренбургской области (далее судов) свидетельствуют, что нормы об ответственности за неправомерные действия при банкротстве, преднамеренном и фиктивном банкротстве (ст.ст. 195-197 УК РФ) недостаточно широко применяются на практике.

Надо сказать, конечно, что этой статистике уже 10 лет, но к сожалению, и на сегодняшний день ситуация остается похожей.

Хотелось бы отметить, что все же завладеть имущественным комплексом предприятия стало не так легко, как в 90-е годы 20 века, с каждым годом данная процедура усложняется, в связи с чем на рынке юридических услуг появились компании, специализирующиеся на такого рода захватах.

Ярким примером такого бизнеса, завязанного на рейдерстве, может служить инвестиционная компания «Россия» во главе которой стояли Константин Стародубцев и Юрий Полетаев. В 2000-х инвестиционная компания осуществила рейдерские захваты колбасного завода «Плутос», здание аптеки № 224 на Валовой улице в декабре 2004, красногорского конноспортивного комплекса (КСК) «Новый век», захват завода «Мосвторцветмет» и это не весь список. За два года работы инвестиционная компания «Россия» захватила примерно сотню имущественных комплексов.

По результатам проверки деятельности инвестиционной компании «Россия» было возбуждено уголовное дело и Симоновский районный суд города Москвы вынес приговор семи ее руководителям.

С точки зрения авторов, проблема состоит не во введении новой статьи в УК РФ, а в совершенствовании законов, связанных с регулированием хозяйственной деятельности юридических лиц, их исполнительных органов и органов, принимающих решения, государственной регистрацией юридических лиц, государственной регистрацией изменений в юридическом лице, регистрацией ценных бумаг, недвижимости, урегулированием вопросов положения и полномочий налогового органа, Росреестра, связанных с проверкой документов, поданных на государственную регистрацию. Если говорить о практике в области уголовного судопроизводства, то сложность часто состоит в низкой квалификации кадров предварительного следствия. Рейдерство представляется сложным явлением, стоящем на стыке нескольких отраслей права и требующем незаурядного владения юридической техникой целой командой юристов и управленцев.

В настоящее время в системе правоохранительных органов очень мало сотрудников, которые разбираются в корпоративном праве, эмиссии ценных бумаг, налоговом законодательстве, поэтому и практика по многим статьям, призванным защитить от рейдерства до сих пор не сформирована.

Введение дополнительной статьи УК РФ для больбы с рейдерством не требуется, существующие инструменты вполне позволяют решать поставленную задачу в реалиях действующего законодательства при условии достаточной квалификации органов предварительного следствия.